![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
g7Вчера костлявая рука войны дотянулась до дальних аэродромов России, куда Макар дроны не гонял даже теоретически. Кроме аэродромов взорвали еще железную дорогу в двух местах и, вроде бы как, подводную лодку в степях Заполярья.
Такая вот прелюдия перед сегодняшним вторым раундом переговоров Россия–Украина в Стамбуле.
У случившихся вчера Дронов Апокалипсиса, на мой взгляд, будет одно последствие — заход на тотальную проверку всех контейнерных перевозок внутри России, так как экспериментально выяснилось, что угрозу представляют и те, которые отправлены из России в Россию. Это создаст весьма внушительную внутреннюю логистическую проблему для России, но, уверен, что ее надзирательные службы справятся с подобной масштабной задачей. Это, конечно, добавит несколько соломинок на спинку верблюда, но далеко ли перелома хребта — узнаем только пост-фактум.
Но я хочу поговорить о другом.
Вчера для меня стало окончательно очевидно, что война создала между Украиной и Россией свой аналог Эльзаса — регион конфликтов, принадлежность которого будет оспариваться еще очень долго, пока окончательно не перевесит в какую-то из сторон. Это проблема очень надолго.
Оригинальный Эльзас за последние 150 лет четыре раза менял свою принадлежность — Франция → Пруссия → Франция → Германия → Франция. Сейчас он прочно встал на причал в ЕС, без видимо спорного статуса, но и почти полностью ставшего французским. Об аллеманском (германском) прошлом помнят только самые-самые старые люди, а молодые уже практически полностью не знают эльзаского языка. Языковой переход во Францию произошел за последние 50 лет, уже практически полностью успешно завершившись. Вероятность чего-то похожего на Патрисию Каас в Эльзасе уже близка к нулю. Да, я знаю что Каас из Лотарингии, но это там рядом и с похожей сложной судьбой.
Я уверен, что тов. Путин понимает невечность своих приобретений в Украине. Сам он будет держаться за них долго и крепко, но даже в монархиях рано или поздно власть меняется. А со сменой монарха меняется и «вектор политики», как выражались в советском прошлом.
Для тов. Путина вопрос «новых территорий» не экономический, аидеологический политический, а на идеологии политике он не экономит — это не папа будет меньше пить, а вы, дети, будете меньше есть.
Но вот наследнику Путина, кто бы им ни был, скорее всего будут интересны совершенно другие вещи, такие как управляемость и экономика. Даже Крым пока еще полностью не интегрирован в Россию, что же говорить про остальные «новые территории». Кроме них в России есть Чечня и Дагестан, два региона, в которых т.н. «частичная мобилизация» не объявлялась, то есть они были официально признаны несколько не-российскими регионами.
Все эти места для преемника Путина станут вопросом управляемости, по которым российские парни его будут калибровать настоящесть нового русского царя. Не пройдет тест, его начнут жевать и хаять с разных сторон, как Ельцина и Горбачева под конец их царствования, а потом окончательно схарчат и пойдут искать нового, настоящего царя.
Кроме того — экономика. Пока «новые территории» будут в России, торговля с Западом будет весьма ограничена. Случившийся вынужденный «поворот на Восток», переход в сырьевой придаток Китая, радости российским правительственным экономистам не добавит — в Китае благотворительностью не занимаются и соблюдают контракты только если не видят другого выхода. Ничего похожего на бесперебойные поставки денег из Германии за газ в начале 1990-х годов ждать от Китая не прийдется.
А каких-то экономических выгод от «новых территорий» в России не светит, особенно по сравнению с утратой западных рынков. В долговременной перспективе это будет весьма траурный процесс, требующий затрат без особой отдачи.
Кроме того, есть и чисто личностный момент — тридцать лет жизни врозь не прошли зря. Тем, кому в 1991 году было 18, сегодня — уже 52, пенсия уже ближе чем юношеский стояк или влажные мечты. Украина всю сознательную жизнь была для большинства сегодняшних россиян отдельной, какой-никакой, но заграницей, ровно как и для украинцев — Россия. Память о Великой Стране™ сохранилась только у людей хорошо предпенсионного возраста, от 60 и старше, плюс у городских школьников-косплейщиков с малолетними фантазиями на основе книжек о попаданцах (есть такой жанр, сильно в России распространен). Связь времен успешно прервалась.
Если бы случился «Киев за три дня», то вопросов бы не было — Украину бы втянуло в Россию. Было бы как с Северным Кавказом, который Россия не вытьём, так катаньем интегрировала в себя. Если помните дедушкины истории про Лиц Кавказской Национальности™, то сейчас они уже в прошлом, по старым меркам их вообще нет. Так что и Украину, при слабом сопротивлении, лет за 20-30 тоже бы «интегрировали».
А сейчас — клинч. Нокаут не получился, выигрыш по очкам не определяется. «Новые территории», пространство и люди между Россией и Украиной, превратились в токсичный актив — для России и для Украины.
Про токсичность и проблематичность для России я уже написал, но для Украины ситуация не лучше — просто так назад их не возьмут.
Когда закончится горячая фаза сегодняшней войны, Украине нужно будет время и ресурсы на восстановление. Реинтеграция в таких условиях — это огромная нагрузка, да еще и с получившимися лунными пейзажами. Все эти бывшие «новые территории России» для Украины будут аналогом Чернобыльской зоны отчуждения, которая интересна в качестве туристического аттракциона на один раз и абсолютно убыточна в качестве инфраструктурного проекта. Простая рекультивация потребует невероятное количество сил, а кому будет интересен и нужен результат от нее — вопрос.
Я думаю что сами украинцы предпочтут вкладываться в более перспективные и прибыльные проекты, чем борьба с лунными пейзажами. Даже самые горячие головы, уверен, быстро остывают от пребывания и личного наблюдения в прифронтовой полосе. Как вариант, можно просто посмотреть съемки пролета дрона над Бахмутом или Лисичанском, с последующей попыткой написать сочинение «И чо с этим делать?»
В целом, мы наблюдаем рождение российско-украинского Эльзаса, только более в депрессивном варианте. Минимум на ближайшие лет 20 он станет зоной отчуждения, из которой счастливые обладатели новых российских паспортов будут выбираться в разные стороны, а кто прийдет на их место и прийдет ли вообще — вопрос спорный.
То, что из России «невозможно выйти» по ее Конституции — это очень спорная концепция. С одной стороны, при тов. Путине «новые территории» останутся в России «навсегда». С другой стороны, Прибалтика тоже была незыблемо воссоединена с Россией сначала в 1940 году, потом снова — в 1944–45 годах. Прошло меньше 50 лет — и в 1991 году Страна Советов официально попрощалась со странами Балтии, без особых формальностей. Собственно, как и СССР закончился — без особых формальностей.
Если помните, при конце СССР развод, девичью фамилию и дележ картошки в погребе оформляли уже задним числом, от чего в России до сих пор находятся таланты-самородки, говорящие что юридически СССР продолжает существовать, законного распада не случилось. Одной из первых в этом, к слову, отметились еще в античное время Госдума своим Постановлением № 157-II ГД от 15 марта 1996 г., так что не надо тут на Советников Президента™ бочку катить.
Так что — привет потомки! Хорошо документированная история творится прямо на наших глазах. Из России уходит очередная Польша, Восточные Кресы перемещаются еще восточнее. В политической мифологии, скорее всего, окончательно похоронят Гитлера, а его место начнет все увереннее занимать тов. Путин, сильно мифологизированный, но тут уже по-другому не получится.
В роли Лени Рифеншталь на этот раз будет простая армянская девушка Маргарита Симоньян, на роль «гитлеровских автобанов» что-нибудь найдут, вместо фольксдейче будут «соотечественники». Через 30 лет какой-нибудь аналог Вилли Брандта из Московии приедет в Бучу, встанет на колени перед мемориалом и подпишет договор об ограниченной морально-материальной ответственности за случившуюся трагедию.
А мы на все это будем смотреть.
Такая вот прелюдия перед сегодняшним вторым раундом переговоров Россия–Украина в Стамбуле.
У случившихся вчера Дронов Апокалипсиса, на мой взгляд, будет одно последствие — заход на тотальную проверку всех контейнерных перевозок внутри России, так как экспериментально выяснилось, что угрозу представляют и те, которые отправлены из России в Россию. Это создаст весьма внушительную внутреннюю логистическую проблему для России, но, уверен, что ее надзирательные службы справятся с подобной масштабной задачей. Это, конечно, добавит несколько соломинок на спинку верблюда, но далеко ли перелома хребта — узнаем только пост-фактум.
Но я хочу поговорить о другом.
Вчера для меня стало окончательно очевидно, что война создала между Украиной и Россией свой аналог Эльзаса — регион конфликтов, принадлежность которого будет оспариваться еще очень долго, пока окончательно не перевесит в какую-то из сторон. Это проблема очень надолго.
Оригинальный Эльзас за последние 150 лет четыре раза менял свою принадлежность — Франция → Пруссия → Франция → Германия → Франция. Сейчас он прочно встал на причал в ЕС, без видимо спорного статуса, но и почти полностью ставшего французским. Об аллеманском (германском) прошлом помнят только самые-самые старые люди, а молодые уже практически полностью не знают эльзаского языка. Языковой переход во Францию произошел за последние 50 лет, уже практически полностью успешно завершившись. Вероятность чего-то похожего на Патрисию Каас в Эльзасе уже близка к нулю. Да, я знаю что Каас из Лотарингии, но это там рядом и с похожей сложной судьбой.
Я уверен, что тов. Путин понимает невечность своих приобретений в Украине. Сам он будет держаться за них долго и крепко, но даже в монархиях рано или поздно власть меняется. А со сменой монарха меняется и «вектор политики», как выражались в советском прошлом.
Для тов. Путина вопрос «новых территорий» не экономический, а
Но вот наследнику Путина, кто бы им ни был, скорее всего будут интересны совершенно другие вещи, такие как управляемость и экономика. Даже Крым пока еще полностью не интегрирован в Россию, что же говорить про остальные «новые территории». Кроме них в России есть Чечня и Дагестан, два региона, в которых т.н. «частичная мобилизация» не объявлялась, то есть они были официально признаны несколько не-российскими регионами.
Все эти места для преемника Путина станут вопросом управляемости, по которым российские парни его будут калибровать настоящесть нового русского царя. Не пройдет тест, его начнут жевать и хаять с разных сторон, как Ельцина и Горбачева под конец их царствования, а потом окончательно схарчат и пойдут искать нового, настоящего царя.
Кроме того — экономика. Пока «новые территории» будут в России, торговля с Западом будет весьма ограничена. Случившийся вынужденный «поворот на Восток», переход в сырьевой придаток Китая, радости российским правительственным экономистам не добавит — в Китае благотворительностью не занимаются и соблюдают контракты только если не видят другого выхода. Ничего похожего на бесперебойные поставки денег из Германии за газ в начале 1990-х годов ждать от Китая не прийдется.
А каких-то экономических выгод от «новых территорий» в России не светит, особенно по сравнению с утратой западных рынков. В долговременной перспективе это будет весьма траурный процесс, требующий затрат без особой отдачи.
Кроме того, есть и чисто личностный момент — тридцать лет жизни врозь не прошли зря. Тем, кому в 1991 году было 18, сегодня — уже 52, пенсия уже ближе чем юношеский стояк или влажные мечты. Украина всю сознательную жизнь была для большинства сегодняшних россиян отдельной, какой-никакой, но заграницей, ровно как и для украинцев — Россия. Память о Великой Стране™ сохранилась только у людей хорошо предпенсионного возраста, от 60 и старше, плюс у городских школьников-косплейщиков с малолетними фантазиями на основе книжек о попаданцах (есть такой жанр, сильно в России распространен). Связь времен успешно прервалась.
Если бы случился «Киев за три дня», то вопросов бы не было — Украину бы втянуло в Россию. Было бы как с Северным Кавказом, который Россия не вытьём, так катаньем интегрировала в себя. Если помните дедушкины истории про Лиц Кавказской Национальности™, то сейчас они уже в прошлом, по старым меркам их вообще нет. Так что и Украину, при слабом сопротивлении, лет за 20-30 тоже бы «интегрировали».
А сейчас — клинч. Нокаут не получился, выигрыш по очкам не определяется. «Новые территории», пространство и люди между Россией и Украиной, превратились в токсичный актив — для России и для Украины.
Про токсичность и проблематичность для России я уже написал, но для Украины ситуация не лучше — просто так назад их не возьмут.
Когда закончится горячая фаза сегодняшней войны, Украине нужно будет время и ресурсы на восстановление. Реинтеграция в таких условиях — это огромная нагрузка, да еще и с получившимися лунными пейзажами. Все эти бывшие «новые территории России» для Украины будут аналогом Чернобыльской зоны отчуждения, которая интересна в качестве туристического аттракциона на один раз и абсолютно убыточна в качестве инфраструктурного проекта. Простая рекультивация потребует невероятное количество сил, а кому будет интересен и нужен результат от нее — вопрос.
Я думаю что сами украинцы предпочтут вкладываться в более перспективные и прибыльные проекты, чем борьба с лунными пейзажами. Даже самые горячие головы, уверен, быстро остывают от пребывания и личного наблюдения в прифронтовой полосе. Как вариант, можно просто посмотреть съемки пролета дрона над Бахмутом или Лисичанском, с последующей попыткой написать сочинение «И чо с этим делать?»
В целом, мы наблюдаем рождение российско-украинского Эльзаса, только более в депрессивном варианте. Минимум на ближайшие лет 20 он станет зоной отчуждения, из которой счастливые обладатели новых российских паспортов будут выбираться в разные стороны, а кто прийдет на их место и прийдет ли вообще — вопрос спорный.
То, что из России «невозможно выйти» по ее Конституции — это очень спорная концепция. С одной стороны, при тов. Путине «новые территории» останутся в России «навсегда». С другой стороны, Прибалтика тоже была незыблемо воссоединена с Россией сначала в 1940 году, потом снова — в 1944–45 годах. Прошло меньше 50 лет — и в 1991 году Страна Советов официально попрощалась со странами Балтии, без особых формальностей. Собственно, как и СССР закончился — без особых формальностей.
Если помните, при конце СССР развод, девичью фамилию и дележ картошки в погребе оформляли уже задним числом, от чего в России до сих пор находятся таланты-самородки, говорящие что юридически СССР продолжает существовать, законного распада не случилось. Одной из первых в этом, к слову, отметились еще в античное время Госдума своим Постановлением № 157-II ГД от 15 марта 1996 г., так что не надо тут на Советников Президента™ бочку катить.
Так что — привет потомки! Хорошо документированная история творится прямо на наших глазах. Из России уходит очередная Польша, Восточные Кресы перемещаются еще восточнее. В политической мифологии, скорее всего, окончательно похоронят Гитлера, а его место начнет все увереннее занимать тов. Путин, сильно мифологизированный, но тут уже по-другому не получится.
В роли Лени Рифеншталь на этот раз будет простая армянская девушка Маргарита Симоньян, на роль «гитлеровских автобанов» что-нибудь найдут, вместо фольксдейче будут «соотечественники». Через 30 лет какой-нибудь аналог Вилли Брандта из Московии приедет в Бучу, встанет на колени перед мемориалом и подпишет договор об ограниченной морально-материальной ответственности за случившуюся трагедию.
А мы на все это будем смотреть.
